ИСПЫТАНО НА СЕБЕ
ТОРГОВЛЯ НА РЫНКЕ – ДЕЛО НЕПРОСТОЕ
Александр СОЛОМАТИН
Приходя на рынок, мы, прежде всего, смотрим на прилавок. И далеко не всегда обращаем внимание на тех, кто за ним стоит. Оно и понятно: здесь не клуб знакомств, цели у покупателей вполне определенные – приобрести так, чтобы достигнуть максимального равновесия между ценой и качеством. Между тем у продавцов тоже свой взгляд на все происходящее вокруг. В том числе и на покупателя. В чем лично убедился наш корреспондент.
Чтобы прочувствовать что-то до конца, нужно пройти через это самому – истина не нова. Подходящий случай подвернулся неожиданно. Из Янаульского района по рабочим вопросам позвонил Сергей Гильмияров. В ответ на традиционное: «Как дела?» ответил столь же традиционно: «Нормально». И добавил: «Завтра в Нефтекамск едем, на рынок. Двух свиней режем». «С вами можно?» – спросил я «Давай, если есть желание,
выезд – в пять утра». Вместе с Сергеем и Таисией Гильмияровыми едут соседи Николай и Светлана Цыбышевы, вчера пустившие под нож бычка. Вместе сподручнее по многим понятиям: и затрат на дорогу меньше – бензин пополам, – да и на рынке, случись что, поддержка будет. Одно удивляет: милицейские рубашки (правда, без погон) у мужчин.
– У отца, капитана милиции, позаимствовал, – поясняет Сергей. – На всякий случай. Чудеса ведь всякие бывают. Хотя лучше без них обойтись.
Впятером помещаемся в видавшую виды «Ниву», в прицепе которой перед этим разместили товар. В путь! Тяжело груженый автомобиль пыхтит, скрипит, но не сдается. Въезжаем в Нефтекамск, когда город еще спит. Но только не рынок. Суббота – день базарный, и этим все сказано. Очередь на въезд начинается метров за сотню. Начинаются и те самые «чудеса», о которых предупреждал заблаговременно Сергей.
- Откуда будем? – интересуется вполне интеллигентный молодой человек, пыхтя сигаретой. – А, янаульские, ну, понятно. Что привезли, мясо? Может сторгуемся? По-доброму, чтобы всем нормально было. У вас какое мясо?
Сергей и здоровяк Николай, отслуживший в морской пехоте шесть лет назад, выходят из машины. Переговоры получились скоротечными: буквально через пару минут оба возвращаются.
- Записывай, корреспондент, – говорит Николай. – Только что нам предлагалось продать мясо оптом по семьдесят рублей за кило. Ты когда последний раз такие цены видел? Вот и я тоже давно. А ведь окажись на нашем месте дедушка с бабушкой, которые овечку зарезали, с них бы не слезли. Да и нам, я чувствую, еще предстоит кое-что.
Кое-что появилось совсем скоро, в милицейской форме. Правда, на сей раз все было вежливо, корректно: «Предъявите документы, пожалуйста. Так, паспорта в порядке. А вот вы, кстати, из Татышлов, да? А здесь что делаете? Помогаете, значит? Ладно, помогайте. На машину документы, пожалуйста, и ваши водительские права. Ага, тоже порядок. На мясо документы! Всего хорошего, – вот только улыбка получилась, как показалось, слегка разочарованная».
Ветеринарную лабораторию прошли довольно быстро. В суть процесса не вникал, помогая подтаскивать туши.
– Сколько это стоило? – проявляю свою осведомленность в том, что в подобных случаях берут за все.
– Да ничего не стоило, – отвечает Сергей, – это года три-четыре назад за штампик надо было «сверху» класть. Сейчас, вроде, порядок навели. Ты, давай, пока топоры принесли, а мы за весами за халатами пойдем.
Пока ваш покорный слуга тащил в павильон из «Нивы» два огромных и очень тяжелых топора, Гильмияровы и Цыбышевы успели получить весы, халаты и квитанции на право торговли. Как выяснилось, со всем этим теперь тоже проблем нет. Осталось распределить роли.
– Ты будешь женщинам мясо подавать, которое мы рубим, – в голосе Николая нотки отставного сержанта. – Смотри, побегать придется – дай Боже, у нас прилавки разные. Ну, и если что, сам понимаешь. Будь готов, одним словом.
Поначалу ничего экстраординарного и не предвиделось. Первые покупатели  появились сразу с открытием рынка. К этому времени Сергей и Николаем нарубили, а Таисия и Светлана разложили на лотках превосходное парное мясо. Для того, чтобы угодить придирчивым покупателям, мои знакомые трудились всю ночь, забивая животных и обрабатывая туши. А до этого они, сельские жители, вкалывали на сенокосе, вставали спозаранку и ложились за полночь. Все ради того, чтобы вот эти ребрышки и розовые филейные части оказались на прилавке.
Таисии – той бы агитатором работать. Вот уж ни одна партия не прогадала бы в пору предвыборных баталий!
– Мясо, мясо, мужчина, куда ж вы идете? Вот же свинина сегодняшняя вам и вашим родным на здоровье. Нет, вы гляньте, гляньте, оно же дышит еще. Да, да, вы еще походите, но сначала мое посмотрите. Вот кусочек, вот, возьмите, чистое филе, экологически чистое. Если два кусочка возьмете – уступлю. Давайте, берите два. Я взвешиваю.
Ну, куда денешься от такого прессинга? Таисия, к тому же, и психолог превосходный. Покупателя видит насквозь. Молодой паре успешно реализует мясо с ребрышками: «Если на сковородочке зажарить, да с картошечкой – пальчики оближете! Поросеночек молоденький, молочной породы». На самом деле, насколько мне известно, породы безымянного борова-трехлетки никто не знал – не ведал).
- Этот все равно ничего не возьмет, только смотрит, как на выставке, – произносит вслед мужчине средних лет. – А при случае так еще и сворует. Ты, Саша, подай-ка ребрышек еще. Что-то филе сегодня пока плохо берут. Мужчина, (без перехода) вам что выбрать? Вот, смотрите, какая кореечка! Прямо на вас смотрит. Ох, если б деньги срочно не требовались, разве продала бы?
У Николая со Светланой дела пока не блестящи. С говядиной сегодня приехали многие, выбор большой. Да и торговая жилка у Светы явно не та, что у Таисии. К тому же рядом, явно демпингуя, дородная тетка продает такое же мясо на два червонца дешевле.
- Знаешь, почему? – поясняет Николай – Это из тех, кто нам перед въездом предлагал за бесценок продать. Смотри, к ней очередь, уже вторую тушу продает. Эх, деваться некуда. Светка, снижай цену на десятку.
Но и это – полумера. Соседская тетка, чуть завидев оживление у лотков Светланы, тараторит во всю глотку: «Вот же, вот же подешевле! Такая же точно телятинка, уступаю!» 
– Достала, – бормочет Николай. – И не сделаешь ничего. Свет, ставь с ней наравне.
Видимо, снижать настырной соседке уже некуда. Да и мясо у нее подходит к концу, лучшее уже раскуплено. Рынок, между тем, гудит, как растревоженный улей, торговля в полном разгаре. Вот уже и Николай со Светланой трудятся, не покладая рук. Пора бы и пообедать, но отойти некогда. Час пик потому так и зовется, что длится всего лишь час. И пролетает, как одна минута. За которую распродано почти все. Но надо реализовать не почти, а именно все. Не обратно же везти. Цены медленно, но неумолимо ползут вниз: 110…100…95 – это «молочная» свинина у Таисии. Светина телятина уже по 90. Постепенно продавцов становится столько же, сколько покупателей. Еще час – и торговый люд остается в численном большинстве. Только это, в отличие от хоккея, никаких выгод не сулит. Вот он, момент истины! Остатки мяса идут за те же семьдесят рублей, что предлагали утром перекупщики. Бойкая, острая на язык Таисия уже попивает чаек с заботливо припасенными пирожками. Особо не  торгуясь, сбывает остатки и Светлана. 
– Эх, где вы, пальчики мои, – устало улыбаясь, стаскивает она резиновые перчатки с покрасневших рук. – Я ведь в молодости (хотя самой 24 года) закончила музыкальную школу. Теперь вот за прилавком музицирую.
– Раз в год, – уточняет Николай. – Многим хуже еще. Я ж не спорю. И все понимаю: жизнь такая. Нормально все, в общем.
Нормально в данном случае означает, что Гильмияровы и Цыбышевы за этот сумасшедший день сделали на каждого по неплохой городской зарплате. Целый год перед этим холя и лелея своих животных. Нормально, что все обошлось без эксцессов. А вот год назад Серега, перемахнув через прилавок, догнал и повалил с ног воришку, который «рванул» с прилавка кусок мяса килограмма на три. После чего битых три часа сидел в милиции, сочиняя объяснение и подписывая протоколы.
Все, что заработано сегодня, уйдет уже завтра. У Николая и Светланы к сентябрю надо собирать сына в первый класс, Сергей и Таисия задумали новую баню ставить. А пока после нелегкого дня можно посидеть в кафе, немного расслабиться.
– Ты пойми, мы не бедствуем и не жалуемся, – прихлебывает кофе Сергей, которому еще вести «Ниву» обратно. – Сами мясом да молоком обеспечены под завязку, денег на питание почти не тратим. Да и заработать сейчас на селе, если есть желание и трудолюбие, вполне возможно. Жаль, что не все это поняли. Уравниловка, которая в свое время была, много бед наделала, – философствует, доставая из кармана сигаретную пачку. Это означает: все, пора домой. Там ведь еще кормить скотину, топить печи. Обычная деревенская ежедневка.
– Серег, а рубашки-то ментовские зачем надевали?
– Да так, на всякий случай. Помнишь мужика, который мясо по семьдесят рублей хотел скупить? Думаешь, почему отвязался? Вот так-то.